Его одиночная камера стерильно пуста
Не потому, что удалось убежать,
А потому что его убили.
Несколько волосков с бороды
Ещё лежат на пластмассе стола,
Здесь он просидел как мешок
Тихой тени и пыли –
Десять лет ожидая, когда…
Под подушкой ещё лежат запасные очки,
А на скомканном пледе – последняя книжка:
Пособие садовода –
Как обрезать боярышник и сажать кабачки.
А на стене над кроватью –
Фото малышки от неудачного брака.
Но теперь ей не на кого глядеть
С этим невыносимым укором
Из полутьмы осеннего парка.
Тот, кто помнил, как пах её капюшон…
Скажем так – нигде,
А она давно выросла –
И век бы не вспоминала папу.
Ты помнишь, как сияли
Ветки вязов после дождя –
В темноте непозднего вечера на автостоянке?
Ты висела на руке у матери,
Увозившей тебя, –
Как бессильная маленькая обезьянка.
И когда хлопнули дверцы вашей машины,
Я видел, закрыв глаза:
На переднем сиденье привязан ремнём,
Пульсирует мой желудок.
И вот его увозят от меня,
И я остаюсь в слезах –
В своём одиночном мире,
В камере тихих пыток.
Я стану к тебе приходить иногда
Непрошеной ассоциацией,
Картинкой из раннего детства.
Ты просто шепни про себя –
Как бы скажи мне «да»,
И этого будет достаточно
После всех наших бедствий.